О стяжании покаянного чувства. Протоиерей Валериан Кречетов.
Господь, по милости Своей, сподобил меня находиться в среде маросейского братства, чад святого праведного Алексия Мечёва и священномученика Сергия Мечёва, и там я особо воспринял святоотеческую мысль, что самое главное в жизни – стяжание и сохранение покаянного чувства.
Проповедь Предтечи и Крестителя Господня Иоанна начинается со слов: Покайтесь, ибо приблизилось царство Небесное! (Мф. 3, 2). Свою проповедь Господь также начал со слов: Покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк 1, 15). Это альфа и омега проповеди Евангелия и духовной жизни. Поэтому священномученик Сергий Мечёв называл покаяние стержнем духовной жизни. Он даже называл приход «покаяльно-богослужебной семьей», не «покаянно-», а «покаяльно-» - это особое выражение самого священномученика Сергия. Он говорил, что если взять богослужение - а оно есть необходимое условие при обычных жизненных обстоятельствах для стяжания покаянного чувства, - то оно построено так, что в течение всего года читается (неотлагательно должен читаться!) Покаянный псалом Давида, потому что он является самым главным напоминанием нам о покаянии, в нем мы произносим слова, о которых часто забываем, потому что произносим не задумываясь: ...яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Выну - значит всегда. Есть только одна неделя - после Пасхи, когда Покаянный псалом не читают, потому что Светлая седмица - это Пасха на Небе, а потом опять начинается: Помилуй мя Боже... И когда у нас в храмах опускают этот псалом - это очень грустно.
Если заглянуть в жития святых, то увидим, что все угодники Божии имели покаянное чувство. Для поднятия духа монашества самое главное - тоже стяжание покаянного чувства. То есть покаянное чувство лежит в основе всего. Когда святой Сисой Великий находился на смертном одре и лицо его просветилось как солнце, он просил еще времени на покаяние. Его спросили «Неужели тебе еще надо каяться?!» И он ответил: «Не знаю, положил ли я и начало покаянию». Перед самым концом он говорит о покаянии. Когда к Пимену Великому пришли братия и стали задавать духовные вопросы, он молчал. Они были смущены: «Мы столько времени хотели поучиться у него, побеседовать о возвышенном...» Им потом сказали: «Не с этого нужно было начинать. О возвышенном, может, и пойдет речь, но авва не будет с вами беседовать, пока вы не начнете говорить о грехах». Когда душу Макария Великого Херувим возносил на небо, а бесы вопили: «Какой славы сподобился ты, Макарий!» - он отвечал: «Я боюсь, ибо не ведаю ничего доброго, что я бы сделал». И только когда святой был уже во вратах рая и бесы кричали «Избежал нас, избежал!» - тогда Макарий сказал: «Да! Ограждаемый силою Христа моего». То есть не своими заслугами, а милостью Божией. Это сказал великий подвижник и угодник Божий! Каждый день мы читаем молитву того же Макария Великого: «Боже, очисти грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою...» - постоянное сознание своего недостоинства.
Когда Петр, по слову Господа, закинул сеть и выловил так много рыбы, что прорывалась сеть, он припал к коленям Иисуса и сказал: Изыди от мене, яко муж грешен есмь Господи (Лк. 5, 8). Это пример того, какой силы покаянное чувство у Петра. То есть при соприкосновении со святыней, с благодатью, первое чувство, которое она вызывает, - чувство своего недостоинства, своей греховности. Пророк Исайя восклицал: Я человек с нечистыми устами... и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа. Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен (Ис. 6, 5-7). У святых людей все время было сознание своей греховности, и чем выше человек духовно поднимался, тем больше чувствовал свою греховность.
Когда одному подвижнику говорили: «Ты утверждаешь, что ты грешнее всех. Как же так? Ты же не совершаешь многих грехов», - то он сказал: «Не сбивайте меня, я не могу вам объяснить, но я чувствую, что я грешнее всех». Покаянное чувство настолько присуще святым, что они, даже видя чудеса, благодать, которая через них действовала, все равно чувствовали себя грешными людьми.
Покаянное чувство, собственно, и заключается в стяжании такого духовного состояния, в котором постоянно сознаешь свою греховность. То, что у нас называют «покаялся», - это не совсем то, потому что часто путают две вещи: считают, что покаяние - это когда человек пошел и исповедал свой грех. Но исповедь греха - это только часть покаяния. Первый шаг - это сознание своей греховности. Следующий - когда человек исповедал грех. И это тоже лишь ступень к стяжанию покаянного чувства.
Отец Сергий Мечёв обращал внимание на то, что если грехи исповеданы, то почему тогда в разрешительной молитве сказано: «подаждь им образ покаяния»? А что было до этого? Читается уже разрешительная молитва, а в молитве - «подаждь им образ покаяния»? Как это понять? Это именно так и следует понимать: исповедь - это есть шаг к стяжанию покаянного чувства. Поэтому Сисой Великий и сказал: «Я не знаю, положил ли начало покаянию». Не для красного же словца он это говорил! Он так искренне чувствовал.
Самое важное - понять, что ты грешен. Самая тяжкая греховность заключается в том, что человек не сознает свою греховность. А уж бездна греха - это когда человек упорствует в своей греховности, говорит: «Что я такого сделал?» Обычно в жизни мы возмущаемся, если ребенок провинился, а говорит: «А что я такого сделал?!» - «Так говорить дерзко, ведь ты же виноват!» А сами поступаем точно так же...
Вспомним притчу о блудном сыне (Лк. 15, 11-32): блудный сын ушел от отца и растратил все свое имение, потом пришел в себя, то есть задумался над своей жизнью, вспомнил дом отца своего и сказал: Пойду к отцу моему и скажу ему... - и дальше он начинает исповедовать: ...я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Это и есть начало покаяния.
Начало покаянного состояния человека - это когда он осознает свою греховность. Неважно, что он грешник, но он грешник, сознающий себя грешником - это очень важно.
Кстати, это постоянная проблема, которая возникает на исповеди. Стоит священник, подходит человек тот, кто пришел на исповедь (я не говорю - «исповедающийся», я говорю - «тот, кто пришел на исповедь»), и смотрит на священника. Батюшка ждет, когда тот начнет исповедоваться, а тот ждет, что батюшка будет его спрашивать. И тогда батюшка (ведь каяться надо, а человек молчит) начинает его спрашивать: «Ну, чем грешен?» Человек отвечает: «Да всем грешен». А иногда бывает еще хлеще: «Да у меня нет никаких грехов!» - это значит, что уже совсем дело плохо. Когда «всем грешен» - это значит: «Давай, батюшка, скорее кончай, чего тут говорить». Но если «нет никаких грехов» - то тут даже исповеди нет, а о покаянии и речи быть не может, значит, совершенно нет осознания своей греховности. Поэтому самое сложное в духовном делании - это видеть свои грехи, почему святые отцы и говорят, что видеть свои грехи - это выше, чем видеть Ангелов. Бо?льшая часть из нас Ангелов не видит, а грехи тем более. Кстати, это изречение - очень глубокое, потому что когда на самом деле человек начинает видеть свои грехи, то он видит всех других лучше себя, а не грешнее, видит, что другие ближе к Ангелам. Поэтому человек, начинающий видеть свои грехи, начинает видеть ангелов, то есть людей, которые безгрешны, а когда человек не видит своих грехов, то он начинает видеть вокруг демонов.
У святых отцов есть такой пример: пришел человек в монастырь, какое-то время пожил, его спрашивают: «Как ты себя чувствовал, когда пришел в монастырь?» Он говорит: «Я смотрел на всех, как на Ангелов». - «Ну, а теперь?» - «А теперь - как на демонов».
Это значит, что он перестал видеть свои грехи, поэтому перестал видеть в людях ангелов, вернее, образ Божий. Эта беда - когда человек начинает смотреть на грехи других людей - она, собственно, и является главной причиной того, что он не видит свои грехи. Если у человека есть покаянное чувство, то он, видя грех другого, прежде всего обращает взор на свои грехи. А если покаянного чувства нет, то человек видит грехи только у других, и еще их осуждает и другим рассказывает. Когда привели женщину, взятую в грехе, Господь сказал: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (Ин. 8, 7). Тогда многие задумались, что все не без греха, и никто камень в нее не бросил. А мы как раз начинаем «бросать камни»...
Как образец покаяния нам дан Великий канон преподобного Андрея Критского, Покаянный канон. Там представлены многие примеры покаянного чувства, в том числе и конкретных личностей. И как прообраз покаянного состояния, которое человек должен стяжать, когда видит грех другого, дан пример Ноя и его сыновей. Эти слова замечательные: срама ближнего не покрыла ecu, душе, зря вспять обратившись, то есть не покрыли греха ближнего своего, повернувшись назад на свой грех. А ведь известно, что мы видим в других только то, что нам понятно, то, что есть в нас.
Удивителен в этом отношении пример, который приводит святитель Игнатий Брянчанинов, рассказывая о том, что постигло Содом и Гоморру. Господь - Всеведущий Бог! - говорит: Вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю (Быт. 18, 20-21). Всеведущий Бог говорит: сойду и посмотрю. Во-первых, чтобы показать нам пример того, как никогда нельзя доверять ничему плохому. А во-вторых, Господь свидетельствует, что Он не видит греха. Это такая глубина! Просто непостижимое изречение!
Сойду и посмотрю! Всевидящий Бог - не видит! Именно в этом смысле сказано: Господь не видит греха, потому что в Нем все чисто. То есть это то состояние, в котором находились и святые люди - они не видели плохого вокруг себя, ведь когда человек видит что-то - он видит глазами, а сущность этого проходит в сознание и там запечатлевается, но ничто нечистое не может войти в чистое. Это свойство греха - он замкнут сам в себе. Он, как источник греховности, постоянно возвращается в свое первоначальное состояние, грех - это небытие. Поэтому человек из небытия был вызван к жизни, в бытие. Удаление от Бога - это и есть как раз уход в небытие. Поэтому и грех как состояние человека, любого создания, любого тварного естества есть удаление от Бога. Поэтому греховное состояние является мучением для того, кто в нем находится.
У нас понимают греховное состояние как наслаждение, естественно греховное. Но дело все в том, что греховное состояние - это обращение только к плоти. Из небытия был вызван весь мир, духовный и материальный. Обращение только к материи есть уход от духовного. А поскольку человек состоит из духовного начала и материального, то при уходе от духовного в материальное, как говорят святые отцы, телесные желания начинают приобретать свойства духовные. Сущность человеческая в своем стремлении должна быть беспредельной, потому что человек должен уподобляться Богу, а уподобление Богу - бесконечное, это постоянное стремление к Богу. Никогда нельзя будет сказать: «Я достиг». Как я понимаю, здесь речь идет о стяжании Духа Святаго. Но состояние даже святых, находящихся в Духе Святом, тоже меняется: они все больше возвышаются в духовном смысле. А когда человек отпадает, то стремление к Вечной Радости, к Источнику жизни сменяется на обратное движение - от Источника жизни в вечный мрак. Телесное состояние, как говорят святые отцы, приобретает ненасытность, и поэтому человеку всего становится мало.
Древние римляне, когда занимались чревоугодием, периодически выходили в специальный зал, где принимали рвотное, потом возвращались и продолжали есть. До такого безумия доходило. В крайних своих проявлениях греховные состояния, как бесы - мерзкие и отвратительные, но вначале затягивают, манят чем-то, интригуют, завлекают, и только потом становятся страшными и мучительными. Ведь если человек не избавляется от греха - он становится его рабом. А с рабом как обращаются, да еще если владыка - грех, диавол, как сказано, зверонравный? Грех обращается со своими рабами очень жестоко.
Пример тому - в местах заключения преступников царит страшное состояние жестокости, зла. Это то, что люди себе устраивают, уходя от Бога. А в аду будет еще страшнее, потому что здесь, на земле, эта взаимная злоба выливается друг на друга или на какой-то объект, а там, в аду, люди почувствуют свою богооставленность, зло в себе. Состояние одиночества - это состояние, противоположное состоянию любви, потому что любовь всегда имеет перед собой объект любви. А у людей в аду ничего нет, каждый сам с собой - это страшное состояние.
Почему Господь сотворил человека? Ведь Господь уже был Отцом Небесным, были уже другие творения, однако нужен был подобный Ему. И женщина является не тем, что она представляет собой обычно в современной жизни, а костью от кости, плотью от плоти мужа, помощником и собеседником. Она человек, на которого должна изливаться любовь.
Грех - это все себе, это замкнутость в себе, «себя люблю», это эгоизм. Кажется, Хомяков сказал, что в ад каждый идет своим путем, то есть в одиночку, а в рай можно войти только вместе. Это очень глубокая мысль. Друг друга тяготы носите... (Гал. 6, 2). Поэтому грех - это то, что разделяет людей. Но сознание своей греховности - это не то, что замыкает в себе. Это понимание того, что ты живешь среди людей и ты должен проявлять снисхождение, смирение, терпение. Покаянное чувство тесно связано со смирением, а греховность - если она есть, то всегда найдется причина согрешить.
Есть такой замечательный пример - когда один монах просился в пустыне жить, а ему говорили: «Нет, надо сначала в монастыре пожить». А он: «Нет, я хочу в пустыне». - «Ну ладно, иди». Ушел, сначала все было хорошо, но захотел есть - оказался все-таки не безплотным. Стал готовить, горшочек поставил, начал мешать - горшочек перевернулся, все вылилось. Опять приспособил - опять все вылилось. Опять приспособил - почти все приготовил - опять задел горшок, все вылилось. И в гневе разбил горшок. Что делать? Побежал в монастырь. Настоятель спрашивает: «Что случилось?» - «Да я... там...» - «Что, с горшком не ужился? Ну, живи в монастыре».
То есть если в человеке есть греховность, то она всегда найдет объект - человек ли это, вещь или животное. Комар пищит, муха жужжит, мышь скребется - все раздражает. Когда же человек находится в покаянном чувстве, он все воспринимает с мыслью, что достойное по делам моим приемлю. Покаянное чувство, в отличие от греховного, связано с тем, что человек в отношении всего считает причиной себя, а не других. «Если у меня чего-то не получается - значит, я такой...»
Отец Николай Гурьянов говорил, что у человека должна быть любвеобильность ко всему, что его окружает, и к живому, и к неживому. Отец Сергий Мечёв говорил, что должно быть хранение совести в отношении не только людей, но и вещей. Небрежно бросить вещь - это тоже, в общем-то, грех, надо положить на место.
* * *
Покаянное чувство - это всегда дар Божий. Человек должен к нему стремиться, но все равно, как бы человек ни был внимателен к себе, это дар Бога.
Как понять, есть ли у тебя покаянное чувство? Каковы признаки этого? Присутствие покаянного чувства - это, во-первых, смирение и терпение. Это когда люди больше замечают себя, а не других, и с этим все связано. И во-вторых, это безропотное восприятие всего, что с тобой в жизни происходит.
Помню рассказ из Пролога о том, как спастись. В нем было показано, что человек, который безропотно терпел все беды и неприятности, считая, что достойное по делам своим приемлет, получил прощение, потому что он таким отношением к себе признавал свою греховность.
Как сказано в евангельской притче: что ты смотришь на сучок - по-церковнославянски «сучец» в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Мф. 7, 3. Лк. 6, 41) Что такое бревно? Это ствол. А сучок - это на коре.
Ведь если отрубить ветки от дерева, то можно и не определить, что это за дерево. Так же и грех. Страсть – это стержень греха, ствол грехов, а сучок от ствола, то есть грех, есть проявление страсти, конкретный пример этого проявления.
К примеру, если человек раздражителен, он может рассердиться на своих родителей, на детей, может раздражаться на вещь. Если есть раздражительность, то ему все равно, на что раздражаться, - может даже на самого себя. Кстати, об этом говорится: себя тоже надо терпеть. Так что путь к искоренению греховности начинается с осознания греха, а потом уже, когда человек понимает, в чем состоит его грех, он начинает задумываться, какого рода все «дерево», ствол какой, что это за страсть, которая так в нем проявляется? Поэтому человек постепенно переходит от борьбы с греховными проявлениями к борьбе с их причиной - страстью.
У страсти есть «корни», есть «ствол», есть «листья». Питается она, конечно, корнями, тем что внутри человека, но и из окружающей среды что-то берет и этим подпитывается.
Если окружающая среда не будет давать подпитки и если перерубить корни, то дерево захиреет и засохнет. Так и страсть - если нет почвы, она не может развиваться, потому что нет подходящих условий... Страсть подпитывается, подготавливается тем, что человек себе намечтал, навоображал, поэтому когда подворачиваются подходящие обстоятельства, то «сучки» начинают за все цепляться. Почему и раздражаются люди, когда попадают в подходящие условия.
Господь создает человеку такие внешние обстоятельства, которые ему полезны, а для развития страсти не полезны, и поэтому все, что происходит с человеком, связано с его внутренним устроением. И те обстоятельства, которые человека окружают, те события, которые с ним совершаются, - связаны с внутренней жизнью человека. Как говорят: древо креста вырастает на почве сердца. А крест - это то, что человеку приходится терпеть, нести. Поэтому в Библии сказано: строптивым и пути посылаются стропотные. И что пути ленивых постилаются тернием. То есть соответственно внутреннему устроению человека Господь посылает обстоятельства, которые бы помешали развитию в нем какой-либо страсти. А человек все время ищет условий, подходящих для его страстей, чтобы все было только по его желаниям, чтобы все вокруг говорили только: «Да-да», - а чуть что не по нему - это вызывает бурю негодования.
Поэтому подвижники благочестия говорят, что те, кто нам досаждает, - это наши благодетели, через кого Господь открывает нам наши страсти, то есть нашу греховность. Человек, может, никогда и не думал, что может ругаться, сильно раздражаться или сквернословить - и вдруг появляется человек, который в нем все это вызывает. И возникает ситуация, когда человек как бы невольно проявляет свой внутренний нарыв, свое сердечное устроение.
Покаянное устроение заключается в том, что человек постоянно должен приводить свою душу в покаянное состояние, чтобы реагировать на все так, как необходимо. Когда человек ослабляет свое внимание к этому, то может показаться, что все хорошо. Человек живет и не знает, какой же он на самом деле. Он-то может быть, хороший, но страсть, которая в нем живет, заставляет его служить себе. Он становится как бы рабом греха и делает то, что заставляет его делать его страсть. Это ужасное состояние.
Я часто вспоминаю со стыдом себя в молодости, когда учился в институте, - какая гордыня была. Я был младший, и братья меня уму-разуму учили всеми способами, а я, конечно, противился, и мне за это доставалось как следует. Я вообще еле дождался, когда мое детство наконец кончится. Вот, например, дверь открывается, появляется мой брат и спрашивает: «Ты собираешься делать проект?» А я только что собирался, но услышав это, говорю: «Ну, не знаю». - «Ты же вылетишь!» - «Ну и что!» Это состояние гордыни, когда человек не видит, в каком он состоянии находится, да еще и упирается.
Потом, когда задумаешься посерьезнее, начинаешь понимать, какой ты грешный, сколько в тебе всего намешано. Как отец Сергий Мечёв говорил своей духовной дочери: «Иногда с вас можно писать иконы, иногда - бульварный роман».
* * *
Надо принимать с благодарностью все, что Господь будет посылать в жизни. Во всяком происшествии стараться чувствовать себя грешным. Потому что в любом инциденте есть доля нашей вины. А главное - нужно молиться и просить помощи Божией. Собственно, Покаянный псалом ведь об этом и говорит: Помилуй мя Боже по велицей милости Твоей... Здесь все в двух словах: беззакония моя аз знаю и грех мой предо мною есть выну. Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих... - Господь посылал то, что подобало, а человек все делал неправильно. ...Сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови... - то есть надо молить, просить помощи Божией. Мы исповедуем, что без Спасителя мы не спасемся. Самому можно и нужно трудиться, но сам не очистишься.
Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что настолько скользкое наше душевное состояние, что как не крути - все равно один рог вверх торчит. Поэтому где ты будешь в конце концов? Преподобный Моисей Мурин боролся с блудной страстью и никак не мог ее победить. Пришел к старцу, а тот ему говорит: «Смирись и проси помощи Божией». Вот это самое главное, чего у нас не хватает, о чем мы часто забываем – просить помощи Божией.
Почему монашество есть первообраз христианского жительства? Потому что монашество - это прежде всего покаянное чувство и молитва. Помню, кто-то сказал: «Некоторые считают, что Афон - место жительства святых. Нет, не так. Афон - это место жительства кающихся грешников». Святая Гора - а место жительства кающихся грешников. Потому что «кающийся» - значит всегда имеющий покаянное состояние, покаянное чувство. Нужно его просить у Господа, поскольку это чувство, а чувство человек сам создать не может. Чувство - это дар Божий. И развитие этого чувства и его сохранение - это тоже дар Божий. Святитель Николай Сербский сказал: «От человека - подвиг веры, от Бога - дар любви».
Как посоветовать исповедоваться? Исповедуются обычно в тех грехах, которые лежат на поверхности. А потом постепенно - больше и больше. Это все у каждого индивидуально. Поэтому, когда человек просто копается в своих грехах, пытается, тужится что-то вспомнить, да еще по какой-нибудь таблице, - это, может, и хорошо, но это не то. Это путь формальный. Лучше просить помощи Божией, чтобы Господь открыл грехи.
Когда человек начинает воцерковляться, он сначала ничего не понимает, и только потом, постепенно начинает что-то понимать. Очень часто я слышу: «Я чувствую, что стал хуже». Дело в том, что человек раньше не чувствовал, а теперь начинает понемногу чувствовать свою греховность, видеть ее. Ведь когда человек намечтает себе жизнь в своем воображении, создаст себе ореол какой-то, другого человека, а потом вдруг начинает видеть себя таким, какой он есть, то разочаровывается в этом человеке своей фантазии. Просто раньше он не видел, какой он, а теперь увидел.
Часто спрашивают: что делать, если страсть уже проявилась, исповедуешь ее, а ничего в тебе не меняется? Такое состояние бывает. Но это не совсем так, что «ничего не меняется». Когда духовника афонского монастыря Филофей отца Луку спросили: «Как же так: мы причащаемся, а потом опять грешим, даже больше?» – он ответил: «Значит, боль сердечная еще не пересилила грех!»
То есть ходишь, исповедуешь свои грехи, - и опять, и опять грешишь. Но потом все же чувствуешь, что становится стыдно одно и то же одному батюшке говорить. Начинаешь по другим батюшкам бегать - это признак того, что тебе уже не все равно, хотя так, конечно, делать не надо.
Есть еще такой момент - называется «самоцен». С одной стороны, это когда человек смотрит на себя и сознает свои грехи, но с другой стороны, об этом есть у святителя Феофана Затворника, это когда человек сам начинает оценивать себя, насколько он усовершенствовался, чего он достиг - это дело очень опасное.
И опять же, все получится только тогда, когда Господь даст. Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии; аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс.12б, 1). Если бы не Господь был в нас, бесы бы пожрали нас живыми. Эти слова говорят о том, что все только Господь созиждет.
От нас требуется молитва, напоминание о себе. Исповедоваться надо как можно чаще, а причащаться - хотя бы раз в месяц. Еще Макарий Великий в свое время, когда на одну женщину навели чары и она пришла к нему за помощью, сказал ей: «Это с тобой приключилось потому, что ты дольше шести недель не причащалась».
Кстати, сейчас появилось такое мнение, что чаще причащаться нельзя. Нет, не чаще, а реже нельзя. Всё извратили. Например, постепенно стали причащаться раз в год. Собороваться - раз в жизни. Хотя раньше соборование совершалось каждый год перед Тайной Вечерей, перед Великим Четвертком. А причащались - каждый пост, в двунадесятые праздники, в день Ангела, в престольные праздники. Преподобный Серафим так сказал. И получалось Причастие даже чаще, чем два раза в месяц, может быть даже раз в неделю. Архимандрит Тихон (Агриков, в схиме Пантелеимон) говорил: «Нет людей не достойных причащаться, все достойны, потому что всё равно все не достойны». А святитель Феофан замечал в письмах: «Напоминаю Вам приступать к Чаше почаще и с чувством полного своего недостоинства...».
Исповедоваться желательно у одного священника, это не значит, что нельзя у других. Есть три вещи, которые часто в жизни бывают и которые мы, не задумываясь над этим, смешиваем, ставим на одну ступень: «нельзя», «не положено» и «не принято». Нельзя — грешить. Не положено и не принято, например, матушке исповедоваться у своего батюшки. Но не «нельзя». Не принято и не положено исповедоваться у разных духовников, чтобы не было лукавства: одному сказал одно, другому другое. И опять же - то, о чем мы уже говорили: стеснение перед духовником заставляет задумываться.
Понятие «духовный отец» - это особая статья. Священник, которому по обстоятельствам исповедуешься, не обязательно твой духовный отец. Духовный отец – это особое духовное родство. Я думаю, что это больше, сильнее, чем духовник, проверяется временем и свыше указывается - Господь указывает. Об избрании духовного отца, опять же, надо молиться, чтобы Господь послал. Человеческий элемент при этом сохраняется, ведь даже у четырех евангелистов сохраняется личностный оттенок в их Евангелиях, хотя Евангелие от Духа Святаго, но личностный тон все равно присутствует. А тем более это относится к духовным отцам.
Есть священники более аскетические, есть более интеллектуальные. Все себе ищут и находят духовных отцов ближе по своему устроению и «печать апостольства» проступает, как говорил апостол Павел (1 Кор. 9, 2). Кстати, я замечал, что на чадах одного духовного отца есть некая общая печать.
В древней Церкви и в современной греческой Церкви духовником имеет право быть только имеющий духовный опыт и благословение архиерея, а не кто попало. Хотя, по нужде, по необходимости, по каким-то особым Божьим промышлениям, может быть духовником любой священник, ведь любой священник имеет право разрешать грехи и может и посоветовать, и наставить даже. Но последнее не без исключений и требует осторожности.
Сейчас много проблем в связи с неправильным, незрелым духовным руководством, ведь даже наши добродетели с примесью греха, потому что несовершенны. И поэтому сказать, что здесь больше проблем, чем пользы, - тоже нельзя, потому что это не «плохо», а это «не совсем то». Как старец Силуан одного миссионера в среде сектантов наставлял: «Ты говоришь: «У вас все плохо». Так ты никого не обратишь. А ты говори: «Вы веруете - это хорошо, но вы веруете не совсем так». Нужно быть очень осторожным в этом отношении, чтобы не получилось так, что из-за какого-то элемента или налета греховности отбросим вообще все.
* * *
Очень сложный вопрос о наследственности грехов.
Еще в Ветхом Завете было сказано, что благословение – в роды родов, а наказание - до седьмого поколения. То есть наказание не длится без конца, а благословение – в роды родов.
Сейчас в церковь приходят люди, у которых деды и прадеды были даже гонителями веры, а они вдруг приходят к вере, несмотря на то что их воспитывали без веры. Так что связь между поколениями, конечно, существует, и в земном смысле всякие наследственные наклонности передаются, но, видимо, все эти вещи не абсолютные по своей силе. И когда человек стремится к спасению, он все-таки преодолевает свою наследственность. При этом он страдает, в этом случае можно сказать, что за грехи предшествовавших поколений. Если же человек не борется с дурной наследственностью, то она над ним довлеет, мучает, мучают грехи, которые передаются по наследству, такие, как пьянство, всякие блудные вещи, потому что может быть некая предрасположенность в характере, в стремлениях.
Но, кроме воспринятия грехов, существует также воспринятие добродетелей, как, например, у преподобного Серафима, который унаследовал добродетели матери, у Преподобного Сергия и других святых. То есть если греховной наследственности противостоит стремление человека к исправлению, то наследственная греховность гасится, проходит. А если на добродетельную наследственность накладывается еще и стремление самого человека к добродетели, то она еще больше возрастает и может действительно просиять в этом человеке. Это пути Промысла Божьего, которые связаны с тем, что мы оказываем влияние на наше потомство, а наши предки оказывают на нас определенное влияние.
Много примеров указывают на то, что существует такая связь поколений, когда передаются как добродетели, так и греховные наклонности. Но это вовсе па оправдание: «Он такой, ведь у него дурные наклонности», потому что у каждого есть возможность с этим бороться. Так же, как у нас для того, чтобы всячески оправдать человека, чтобы он не боролся со своей, пусть даже и наследственной греховностью, либо еще с какими-нибудь наследственными или через воспитание полученными наклонностями, придумали гороскопы, которые все оправдывают: «Я, мол, такой родился, я должен быть таким».
Нет, не так: ты такой родился, но должен быть хорошим человеком. К этому нужно стремиться, а этот подвиг внутренней борьбы с тем, что тебе дано по наследству - он очень высоко ценится в очах Божиих.
Есть известный пример из жизни преподобного Серафима. Когда его спросили, кто ближе всего к Богу в его обители, он ответил, что повар, бывший солдат. Потому что характер у него от природы огненный, и он в запальчивости может убить, и послушание у него – повар, неблагодарное, сидит с горшками, все молятся, поют, читают в церкви, а он «чревоугодию работает», но он так с этими своими качествами борется, так старается себя сдерживать, свой характер, что подвиг его борьбы с собой Господь ставит выше подвигов подвижников всей обители.
Там не сказано: наследственность у него такая или еще что-то - это неважно. Но повар боролся, и его подвиг Господь высоко поставил. Поэтому мысли «А может, надо мной что-то тяготеет» - пустые. Может, и есть что-то, но это не значит, что оно неотвратимо.
Представления о том, что наследственность непреодолима, не должно быть, потому что это неправильно. Это означало бы, что человек предопределен на погибель. Нет. Иуда предал не потому, что у него такие наклонности были - хотя есть на эту тему литературное произведение, в котором написано, что Иуда рожден от кровосмешения, - может, это и так, но он к этому состоянию добавил еще и свое.
Наследственность существует и положительная, и отрицательная, но человек или убавляет греховную наследственность, или усугубляет ее. Так же, как и добродетель: человек может ее получить, но своей греховностью утратить, или же может умножить, как преподобный Серафим и другие святые, унаследовавшие добродетели своих родителей и возвысившиеся на еще большую духовную высоту. Но все равно отвечать за свое каждый будет сам.
И с воспитанием так же. У святых отцов все это есть. Девочки были проданы в рабство, одна попала к блуднице, другая - к православным родителям. Естественно, они были воспитаны по-разному. И Господь будет их судить по-разному.
Говорят: человек - это продукт общества, была такая известная фраза в свое время. Ну, это как сказать: в некоторых случаях - да, а в некоторых - нет. Это в зависимости от того, насколько человек воспримет влияние общества. Будет он вместе со всеми бесноваться или будет удаляться дурного.
Это человек. Но ведь самое главное - есть Господь, который в любом обществе, в самых невероятных условиях оказывает поддержку, даже чудесную, или особое подкрепление. Таких примеров можно много найти в житиях святых и подвижников благочестия.
Или, например, когда говорят: «Я жил в такое время, я воспитан в атеистическом духе, уже себя переделать и ходить в церковь я не смогу».
Есть такая статистика, проводились тесты в вузах: двадцать процентов стремились туда, и поступили, и учатся; двадцать процентов - нельзя назвать студентами, то есть они попали по блату, это балласт; шестьдесят процентов - им все равно было куда идти, получилось поступить сюда - учатся здесь. То есть из ста процентов только двадцать в какой-то мере люди со своим мнением.
Поэтому, когда люди не ходят в церковь и оправдывают себя: «Я в такое время родился, поэтому я такой», - это люди сами себя оправдывают, только не гороскопом, а эпохой, а суть одна и та же. Хотя в этом есть неправда, может, даже и ложь. Потому что неправда и ложь - вещи, отличающиеся друг от друга, хотя и переплетаются настолько, что трудно определить грань, разделяющую их. Когда одного старца спросили: «Все ли говорящие неправду есть лжецы?» - он сказал: «Все лжецы говорят неправду, но не всякий говорящий неправду есть лжец».
Есть незнание, а есть нежелание знать, и оно часто связано с тем, что если ты о чем-то узнаешь побольше, то возникает следующий вопрос: нужно себя по-другому вести в отношении этого, жить по-другому. Нужен труд, нужно свои привычки пересматривать, а этого-то как раз и не хочется делать.
Кстати, обычно это становится камнем преткновения, когда соединяются люди из разных семей. Или, например, проблема отцов и детей: дети хотят жить так, а родители - так, и кому-то надо уступить. А кому - это уже смотрите сами.
В чине венчания есть удивительные слова: не муж распоряжается собой - но жена им распоряжается, но жена собой также не распоряжается - ею распоряжается муж. Как же тут разобраться? Один другим не распоряжается, кто же тогда кем распоряжается?.. Распоряжается Бог, то есть все по воле Божией. Нужен критерий. Должен быть критерий - воля Божия, закон Божий, заповеди Божии; святые отцы - это тоже критерий. Как один батюшка сказал: «Сейчас не стоит проблема - не хорошо это или плохо, а - хочется или не хочется». Все требует труда. Это то, что является камнем преткновения: требуется трудиться над собой, как-то себя изменять.
Это является, пожалуй, самой главной причиной, когда люди говорят: «А зачем ходить в храм?» и «Лучше ничего не делать и жить, как жил».
В церковь все-таки нужно начинать ходить, даже если ты этого никогда не делал, - может, когда-нибудь и «зачерпнешь» благодати.
В частности, мой отец, после того как его немного занесло в сторону после революции, перестал, как все, ходить в церковь. Он был из интеллигентной семьи, корни были по матери старообрядческие, она была, урожденная Мария Арсеньевна Морозова, а дед - Арсений Иванович Морозов, но он сам был не очень церковный. И как-то Великим постом мать попросила его сходить в церковь причаститься. Она сказала: «Причастись - я тебе в ноги поклонюсь». Отец сказал: «Хорошо, мама», — он был воспитан в почитании родителей. И пошел в храм. Жил он на Арбате, там, в храме Николы в Плотниках, служил священник отец Владимир Воробьев, сейчас его внук – ректор Свято-Тихоновского богословского университета. Отец встал к нему в очередь на исповедь. Исповедь была вечером, батюшка сидел. Отец был высокого роста, ему пришлось встать на колени. Отец Владимир спрашивает: «Что скажете молодой человек?» - Это, кстати, по поводу того, как исповедоваться и какие грехи называть. - «Мне нечего сказать». - «А зачем вы сюда пришли?» - «Мама попросила». - «О, как хорошо, что ты маму послушался», сказал отец Владимир и больше ничего не стал спрашивать, накрыл епитрахилью и стал читать молитву. И тут, видимо, благодать Божия коснулась сердца и как отец потом рассказывал: «Я зарыдал. Как из крана вода льется - так у меня полились слезы. Когда я шел в храм, то смотрел на девушек, молодой был, а оттуда - ни на кого не смотрел, никого не видел, вышел совершенно другим человеком».
Это пример того, как человек, ничего не понимая, пришел на исповедь и как она изменила его, хотя он не осознал, что произошло, и только через много лет стал священником, уже пройдя тюрьмы и войну. Поэтому есть примеры в жизни, когда люди и не проводя «переписи грехов», не перечисляя их, не копаясь в мелочах, просто почувствовали благодать Божию - и это все изменило в них. Изыди от мене, яко муж грешен есмь, Господи (Лк. 5,8) - и в трепете припасть к ногам Господа. Когда благодать Божия касается человека - человек остро чувствует свою греховность.
Да поможет нам Господь. Аминь.
Назад к списку
